Защищая дьявола: исповедь тюменского адвоката о работе с убийцами и террористами

В мире уголовного права тонкая грань между справедливостью и обвинением может решать судьбы людей. Адвокат в этом процессе играет особую роль — он не судья и не обвинитель, а защитник права каждого человека на честный суд. За почти три десятилетия практики тюменский адвокат Павел Руснаков участвовал в десятках резонансных дел, сталкивался с жестокими преступлениями и сложными моральными дилеммами. Он рассказал о том, как работает с самыми тяжёлыми преступниками, не боятся ли адвокаты своих клиентов и почему даже те, кого общество уже осудило, всё равно заслуживают профессиональной защиты.

Особые отношения с клиентом

— Адвокат — это же морально непростая работа? Как-то мы беседовали с правозащитником, который защищал мужчину, жестоко убившего свою полугодовалую дочь. Еще до приговора адвокат признавался, что жалел о том, что взялся за это дело, потому что он сам отец. Какие самые резонансные или нестандартные дела вам приходилось вести? И жалели ли вы когда-то, что взялись за дело?

— Работа действительно сложная. У меня были очень сложные и громкие дела. Например, в 2000-х я защищал главаря одной банды, и суд присяжных длился полтора года. Каждый день мы разбирали материалы дела. Но я никогда не жалел о делах, которые брал в работу. Я просто понимаю, что Конституция наша гарантирует каждому гражданину право на защиту. Это, в каком-то смысле, похоже на работу врача: даже тяжело больного человека врачи лечат, и их никто за это не осуждает. Поэтому в некоторой степени работа адвоката и работа врача достаточно сильно перекликаются в этом смысле.

— Вы всегда знаете, виновен ваш подзащитный на самом деле или нет? Или это не имеет значения для адвоката и вы будете готовы защищать его в любом случае?

— Часто клиенты не рассказывают адвокату всей правды. Поэтому вопрос виновности определяется не их словами, а доказательной базой в деле. Мы, адвокаты, защищаем не человека, а его права, закрепленные в Конституции и Уголовно-процессуальном кодексе. То есть ошибкой было бы полагать, что мы защищаем именно персонально кого-то.

— А есть ли категории дел, от которых вы бы отказались? Вы работали с убийцами и террористами, может от клиента со статьей за совращение малолетних отказались бы?

— Это сложный вопрос. Когда к адвокату приходит человек и заявляет, что он не виновен, его задача — проверить, насколько законно идет процесс. Если я вижу, что могу помочь человеку, то я берусь за дело, вне зависимости от статьи обвинения.

— Как вы относитесь к выражению «адвокат дьявола»? Ведь часто общество осуждает защиту преступников? Например, когда шел громкий суд по делу Бережного, много негатива лилось на его защитников, некоторым даже угрожали. Почему так происходит?

— Это связано с непониманием работы адвоката. Мы не оправдываем человека, а защищаем его права. Общество часто воспринимает адвокатов как сторонников обвиняемых, но это не так. Я защищаю не лично человека, я защищаю его процессуальные права. Конечно, люди предполагают, что если адвокат защищает человека, то он полностью на его стороне. Однако это ошибочное мнение. Оно возникает из-за недостатка знаний и непонимания сути работы адвоката.

— А вам когда-то угрожали ваши клиенты?

— Нет, ни разу. Я работаю почти 27 лет, и таких случаев у меня не было. Доверие между адвокатом и клиентом — основа сотрудничества, поэтому угроз просто не возникает.